tasubeauty.ru

Отбросим навязчивые шаблоны о пирсинге в языке: мазохист не обязательно режет себя на полоски или бьет плеткой в спальне на ночь для хорошего сна. Мазохистов больше, чем мы думаем. Это один из способов динамической организации характера. Определение «динамический» здесь надо рассматривать как «приспосабливающейся». Ставший бестселлером учебник Нэнси Мак Вильямс «Психоаналитическая диагностика» раскрывает секреты рождения и детства мазохистически организованных личностей, мотивацию их действий и скрытые драйвы поступков.

Они так же, как и депрессивный тип, испытывают глубокую печаль и бессознательную вину. Другие присущие им их чувства — гнев, огорчение и возмущение. Оба типа осознают себя как страдающие, но несправедливо. Это жертвы, неудачники и обладатели плохой кармы. Но депрессивные люди подчиняются своей судьбе, а мазохистические восстают, хотя довольно оригинально, поэтому в динамике мазохистов часто есть очень сильный гнев и агрессия, но они глубоко запрятаны. Агрессия может превращаться в аутоагрессию и, как выход, в соматические расстройства, например, в аллергию на все.

Это похожие и разные типы, как две сестры Санса и Арья Старк.

Для них характерно хроническое состояние тревоги, а ожидание наказания приносит облегчение в том, что время и место страдания выбрано самостоятельно, — в этом подтверждение своей власти.

Проблема Сансы в том, что она притягивает вполне обычных людей, чтобы сделать из них плохих. Это почти удалось ей сделать с Арьей, собственной сестрой. Призрак Арьи, отбирающей власть Сансы над Северным Домом, почти стал реальностью. Санса, кажется, делала все, чтобы спровоцировать свою собственную сестру на бунт.

Одни исследователи ставят в корень унижение (от впихивания еды при насильном кормлении до вмешательства в физиологические функции во время приучения к туалету ), другие называют одну базовую эмоцию, генетически определяемую личность, например страх или агрессию.

Внешне мазохисты производят впечатление высокомерных и даже презрительно относящихся к другим личностей. При этом они испытывают глубокое чувство обездоленности. Они недостойны, наполнены виной, отвергаемы и заслуживают наказания.

Вина и стыд отличаются очень сильно. Вину можно искупить страданием (мазохист) или покаянием (депрессивный). В страдании есть Я и Другой, который постоянно может играть роль источника этого страдания. В покаянии тоже есть Я и Другой, которому оно приносится. Стыд же оказывается тупиком одиночества.

Сами мазохисты, как правило, зависят от кого-то еще, не умеют заплатить за ЖКХ самостоятельно, теряют пенсионные удостоверения, важные свидетельства. Выглядит так, как будто они наслаждаются своим страданием. Они практически провоцируют на насилие и несчастье, — ну сколько же можно ныть?

Читайте также: «Игра престолов» как терапия: зачем мы смотрим сериалы ➜

Санса Старк как будто специально притягивает к себе злодеев — принца Джофри, Рамси, Бейлиша. Она, несомненно, лучше их всех и нужна им для того, чтобы подчеркнуть их низость. На самом деле они нужны ей, чтобы подчеркнуть ее «святость». До последнего она сомневается в том, может ли казнить Мизинца. Для казни ей нужна Арья. В этом разница между Сансей и Арьей.

Фирменный стиль — участие в чем-то, что предполагает риск причинения себе вреда. В современном мире они могут хронически терять огромные суммы денег, доверяя их плохим людям, они часто переплачивают за услуги, не в силах поторговаться.

Внутренним жизненным драйвом Сансы становится моральная победа над Другими «плохими» ценой своего собственного страдания. Первопричина — поиск чужого одобрения, вера в свою слабость, потребность увидеть слабость другого плохого. Внутренний конфликт, который пытается разрешить Санса — позволить себе быть сильной и желание остаться слабой одновременно. Ей бы надо перестать быть хорошей. Ведь хорошая в ее понимании — это подчиняющаяся, страдающая и слабая.

Победит ли Санса судьбу? Очень вероятно, что ей встретится очередной негодяй, и вновь придется доказывать свою ценность через страдания в паре. Выход из страдания — в преодолении собственной хорошести, обретении способности к действиям, ответственности за саму себя, внутренних границ и ценности, но не в глазах другого человека, а в своих собственных.

У мазохистических личностей в терпении насилия реализуется некая цель, оправдывающая страдание. Стандартный случай —  сохранение семьи ради детей.

Прежде всего мазохиста выделяют самоуничижительные установки: «я плохой» и «все должно быть плохо». Причина формирования мазохистической динамики кроется в ранней встрече с насилием по отношению к себе.

В раннем детстве у мазохистов формируется бессознательное желание мучить окружающих своей болью. Для них это — способ коммуницирования с другим. Получить одобрение другого очень важно. Сдаться для них значит потерпеть поражение. «Терпеть» и «поражение» часто ключевые слова в их речи. «Показать другому свои слезы – это слабость». С точки зрения юнгианских аналитиков мазохисты в покорности перед агрессором размещают свою «теневую сторону» поклонения и почитания.

Депрессивный тип тоже испытывает тревогу, и его травма — брошенность, покинутость. Чтобы заглушить эту тревогу, депрессивному требуется помогать другим, так его тревога словно обнуляется. Чувство, что «я плохой и не достойный любви», успокаивается на время. Депрессивные могут испытывать экзистенциальную пустоту, им не на что опереться, это красиво показано на примере выбора Арьей бога Никто. Пытка Арьи в ее одиночестве. Помогая другим, Арья остается одинокой. Санса не может убежать от отношений, даже от невыносимых. Пытка Сансы в свадьбе с Рамси, он берет верх, а она побеждает морально, но отдает свою честь.

Испытывает ли Санса стыд от того, что третий видит ее страдания? Вонючка, знающий ее с малых лет, оставлен Рамси в спальне наблюдать брачную ночь Сансы, фактически ее изнасилование. Но пытка позором или стыдом – это уже совсем другой конфликт. Это будет пытка Серсеи, об этом мы поговорим в другой раз.

Для мазохистов характерно самоотречение во имя высокой цели. Махатма Ганди и Мать Тереза, несомненно, святые личности, в характерах которых нельзя отрицать мазохистическую динамику. Ведь они реальные люди, которым присущи обычные черты характера.

Перенесшие насилие девочки склонны становиться мазохистическими, тогда как мальчики — садистическими. Противоположные полюса образуют одну и ту же динамику характеров с разной векторной направленностью: на себя или от себя на другого.

Мазохисты не одиночки, стараются изо всех сил сохранить отношения, у них всегда есть очень сильная привязанность к Другому. В их внутреннем мире всегда есть Другой. Этой привязанностью они часто мучают своих близких, зависимых от них самих. В отличие от депрессивно-организованных людей, уходящих в одиночество, эти практически постоянно остаются в отношениях. Справиться со своим чувством неполноценности можно, лишь проецируя его на Других, «зло находится снаружи». Это такое перебрасывание своих нежелательных качеств на Другого. Им нужна близость с другими людьми, которым уготована участь быть вместилищем зла. Они изо всех сил выставляют свое старание быть хорошим и одновременно свою беспомощность.

Мазохисты выставляют своего агрессора как неполноценного еще и тем, что морально превосходят его, не дают фактического отпора. Это не понятно остальным. Подчеркнуть и обозначить свои границы невозможно: внутренний ребенок сжался в позе эмбриона и замер.

Это не обязательно пила, топор и гвозди. Вполне тривиальное «я сказала доесть кашу, мне не важно, хочешь ты этого или нет», сказанное металлическим голосом, отлично подойдет. «Тебя здесь никто не спрашивал». «Твое мнение никого не волнует». «Твое самочувствие никому не важно». «Терпи до следующего угла (до конца поездки)».